***

Кто-то занят, как с жара, с пыла и орудия притупив,
раздражение отпустило - непонятен уже мотив,
налетела, как нараспарила и овации сорвала ...
в этом мире законов и правил, перевёрнутых стильных дыр,
второпях забыл, не исправил то, что в день шестой учудил ...
этой сутью забыли Гавела, совершенного, как скала ...

И несутся волна за волною, всё выглаживая под ноль,
принимают одну за одной,
нараспев,
под распахнутый ворот рубахи, под забытый уже триптих,
после пьяной, разгульной драки - развесёлый и гомон стих,
не успев,
дописать до кромки, до последней своей черты,
и как корки сухие ломки - эти судорожные стихи,
и на ты вызываешь духов тех былинных уже времён,
и грехи, как обилье слухов, прилетевших со всех сторон ....

Что-то сверху не ладно вроде, то ли дымка уже не та,
в том исчерпанном эпизоде - вся душевная ломота,
налетела, как напророчила и весь замысел сорвала ...
в этом мире совсем искажённых, откровенных по стилю дыр,
то ли душ полно прокажённых, то ли день второй учудил ...
и течёт словесное сочиво - совершенное, как скала ...

Не листают уже страницы, всё выглаживая под ноль,
принимают за слухи боль,
накричав,
под угрюмство взглядов, под сухой, нераспевный слог,
под убожество всех парадов и назначенный срок истёк,
на плечах
вынося без стона, до сведённых от судорог рук,
это логика потогона - вызывают тот самый дух,
и всех сук заодно к амвону - тех былинных уже времён,
сух сам воздух - не место звону - пустобрёхом со всех сторон ...

Что-то сбрендило в механизме, и часы отстучали век,
в этой странной, карминной призме и часы ускоряют бег,
налетела, как искорёжила и течение сорвала ...
в этом мире забытых истин и растущих до края дыр,
нет открытых ладонью кИстей - день четвёртый нам учудил ...
и случайно живое Ожило - совершенное, как скала ....