24.05.1940.

Вельветовый пиджак, усталые глаза,
проникновенные стихи и сигарета,
он никогда их не просил - всех тех, кто за,
он им сказал, что вы страдаете как раз за это!
Он не оправдывал, он горько сожалел,
но приучал смотреть на жизнь правдивым взглядом
и он раздвинул исторический предел
с времён античных до времён заградотрядов!
Он аналогий вовсе не провёл,
но показал, что совесть - это выше
и рассказал, что человеческий котёл
рождал чудовищ без команды свыше!

Письмо от римского друга.

Прочитать был рад твоё письмо в душном мареве июльского заката,
далеко от друга и давно - это всё интрига виновата ...
Я по-прежнему - живу, не зная боли, замерзаю в солнце преисподней,
созерцаю прелесть царской воли, нет, чем я, предмета инородней ...
Помнишь, как сидели у реки, было пятеро и все свои, родные,
приходили позже, за грехи, и ночами снова уводили ...
Вспоминаю часто, просто впился, твой вопрос - "Как славу мне стяжать?",
если уж в империи родился - лучше из империи бежать ...
Тут опять играются с богами, плебс всё ест, жиреет, рукоплещет,
видел Марса, он уже с рогами, и Минерву, всё опять клевещет ...
Строю дом, не пышный, но с порталом - ложе, кухня, что ещё мне надо,
получил известие с началом новой заварушки в Сатавадо ...
Да, забыл, тебя тут вспоминали, да не кто-нибудь, а лично кесарь,
повезло, сказал, не разорвали, был отличный, между прочим, слесарь ...
Что ещё, таверны все на месте, там скандалят, всё идёт как прежде,
а в твоём любимом старом кресле место всякому зашедшему невежде ...
Пол-десятого и время для молитвы, не прошу богов я ни о чём,
ты же знаешь, в нашей древней Митре боги как обычно ни при чём ...
Помнишь варвара при входе, у таверны, он сказал, что сзади лишь руины,
мы его словам предельно вЕрны - от руин уж нет и половины ...
Вот и всё, все новости, раздумья, потрясения, скандалы и интриги,
в нашем мире полного безумья не спасают женщины и книги ...
Вспоминаю всё тебя - как душно, нет прохлады от увядших пиний,
не пиши, скажу я слабодушно, не пиши, спасайся, друг мой Плиний ...


Михаил Анмашев