***

Дело же не во множестве причин, которые сворачиваясь и шипя,
определяют роль и торжество кончин, дёргая за лацкан и теребя
пуговицу у того, кто возразить не смея, отплёвывается, идя вон,
вдруг задумывается, от причин робея -
смешон!

Прозрение - это ж тоже латаная рубаха, одев её неожиданно и резко,
заправив, можно с полного размаха влететь в того, кто ответит дерзко,
в основном на тупизне взгляд заостряя, вместо чувств требуя палок,
чудище, конечно, в зеркале обло и на тебя лая -
жалок!

Лоб в поисках мысли нахмуря, будоража себя словцом крепким,
незнающий термина буря, но сравнивающий с чем-то заветно-ветхим,
бескомпромиссный конформист с взглядом цепким и обликом морален,
не страстотерпец, не альтруист и даже не Клара Цеткин -
Каин!

Нечем возразить на философию бессмыслицы, жанры смешались и всё серьёзно,
разглаживая извилины, ему мыслится, что примкнуть никогда никуда не поздно,
но в сомнениях лоб отёсывая, сходит семь потов, как семь масок, оставляя рубец,
скидывает латаное прозрение в горло пересушенных ртов -
конец!

***

Ты касаешься её кончиками пальцев, словно бредЯ тёмной аллеей к морю,
фонари не светят в глаза скитальцев, выбирая в них - торжество и волю,
играя на нервных струнах иллюзий блюз и рок чувств в изломе,
скидываешь бубновый туз и не получаешь ничего, кроме,
как последний витиеватый росчерк, автограф, что же ещё,
её изломанный женский почерк ... - "Нам было же хорошо ..."

Ты касаешься волос её ладонью со лба, чувствуешь упругую шелковистость,
в сердце пробита ею штроба, у этих охотниц повышенная ловистость,
где-то в конце аллеи немыслимо терпко, запах моря в шторм одурманит,
в окно беспокойно ломится ветка, осколки стекла не её режут и ранят,
витиеватой раной с росчерком, воздух спрессованный, стылый,
и написано сломанным почерком ... - "Не забудь меня, милый ..."

Ты не знаешь слова, которые скажешь, они брошены в пыльную лавку броканта,
но движением кИсти картину смажешь от фразы маршевой музыканта,
в этой упругости ветра в шторм - в лицо холодное бросают словами,
из набора барочного разных форм выбирают без нас, но и как бы с нами,
витиеватой формой последнего росчерка, неубедительной и хилой,
и уже не вспомнишь забытого почерка ... - "Ты люби меня, милый ..."