***

Газетный ворох, "Честерфилд" диван с чуть красноватой кожаной обивкой,
лист скомканный - там на сегодня план и рюмка с абрикосовой наливкой,
задумчивость, идущая к тебе, коварным шагом как-то всё рывками,
минута, час, мгновение в судьбе с ненужными корявыми словами...
Пустые корешки любимых книг - я знаю их давно уже наощупь
и дым от сигареты как-то сник и там внизу стреноженная площадь,
не выходи, не открывай и не смотри - там лица со своим простым накалом,
решил судить, тогда уже суди по ясным человеческим началам....
Свет лампы, бьющей солнцем из окна на письменную белизну бумаги
и строчка одинокая - одна, как ось печально-строгой колымаги,
пустынность чистого хрустящего листа, многозначительность несказанного слова -
попытка досчитать слова до ста и путь обратный колеёю снова...
Построенные по ранжиру строки, ещё не слов, а только интонаций,
печальны, одиноки, однобоки с оттенком предстоящих кульминаций,
проверенность хрустящего листа на мнимую невырубленность слОва,
охота начинается со ста ... с горячностью слепого зверолова....

Михаил Анмашев.