Со всей неумолимостью тоски,
с действительностью грустной на ножах,
подобье подбородка и виски
большим и указательным зажав,
я быстро погружаюсь в глубину,
особенно устами, как фрегат,
идущий неожиданно ко дну
в наперстке, чтоб не плавать наугад.
По горло или все-таки по грудь,
хрусталик погружается во тьму.
Но дальше переносицы нырнуть
еще не удавалось никому.............
И.Бродский.
И тот "никто" и звать его никак,
задумавшись, измерит глубину,
и воздуха набрав в груди, чудак
погрузится в поэзию, как в тьму ...
Там плавают, подбитые давно,
фрегаты, каравеллы и галеры,
им есть сказать - последние сто "но"
в защиту поэтической новеллы ...
Там горло сведено от хрипоты
и босиком там ходят по ножам,
и даже с поднебесной высоты
рифмуют Аз с отчаянным - воздам ...
Там бродят с феерическим огнём,
доказаны словами аксиомы,
там теоремы - каждый о своём,
а пульсы - зарифмованные громы ...
Там истина всё бродит по кровИ,
по горло - это значит - говорю,
там слово с словом рифмою страви -
в отчаянном, построчечном строю ...
с действительностью грустной на ножах,
подобье подбородка и виски
большим и указательным зажав,
я быстро погружаюсь в глубину,
особенно устами, как фрегат,
идущий неожиданно ко дну
в наперстке, чтоб не плавать наугад.
По горло или все-таки по грудь,
хрусталик погружается во тьму.
Но дальше переносицы нырнуть
еще не удавалось никому.............
И.Бродский.
И тот "никто" и звать его никак,
задумавшись, измерит глубину,
и воздуха набрав в груди, чудак
погрузится в поэзию, как в тьму ...
Там плавают, подбитые давно,
фрегаты, каравеллы и галеры,
им есть сказать - последние сто "но"
в защиту поэтической новеллы ...
Там горло сведено от хрипоты
и босиком там ходят по ножам,
и даже с поднебесной высоты
рифмуют Аз с отчаянным - воздам ...
Там бродят с феерическим огнём,
доказаны словами аксиомы,
там теоремы - каждый о своём,
а пульсы - зарифмованные громы ...
Там истина всё бродит по кровИ,
по горло - это значит - говорю,
там слово с словом рифмою страви -
в отчаянном, построчечном строю ...