Когда исчезнет важное звено в цепи и мотиваций и событий,
когда появится неумолимый мститель, тогда уже совсем немудрено,
и провернётся жёстко маховик, и маятник, как перевод, но сурдо-
на самый человеческий язык - раскрытый рот, да и беззвучный крик -
свинцовой антологией абсурда ...
Накопится всё по своим местам, и стиль прорвёт условности и страх,
все реки начинаются в горах - там чище, да и ближе к небесам,
и свяжет нить всю логику событий - вы слышите и рокот, да и гул? Да!,
уходит жизнь - и быть, или не быть ей - да и уже и нечем вроде крыть ей -
из театра жесточайшего абсурда ....
Когда и жизнь по-жанрово не лепится, у глины есть предел и свой резон,
и размышляют - слишком уж и резв он - а в мизансцене сплошь уже нелепица,
и проиграют лучшие не в такт, блефуют тут не те уже, но бурно,
и в кажущейся этой простоте - саднит как в горле пылью всех атак -
сгустившегося полного абсурда ....
когда появится неумолимый мститель, тогда уже совсем немудрено,
и провернётся жёстко маховик, и маятник, как перевод, но сурдо-
на самый человеческий язык - раскрытый рот, да и беззвучный крик -
свинцовой антологией абсурда ...
Накопится всё по своим местам, и стиль прорвёт условности и страх,
все реки начинаются в горах - там чище, да и ближе к небесам,
и свяжет нить всю логику событий - вы слышите и рокот, да и гул? Да!,
уходит жизнь - и быть, или не быть ей - да и уже и нечем вроде крыть ей -
из театра жесточайшего абсурда ....
Когда и жизнь по-жанрово не лепится, у глины есть предел и свой резон,
и размышляют - слишком уж и резв он - а в мизансцене сплошь уже нелепица,
и проиграют лучшие не в такт, блефуют тут не те уже, но бурно,
и в кажущейся этой простоте - саднит как в горле пылью всех атак -
сгустившегося полного абсурда ....