***

Что за прелесть растёт в одночасье и всё по-прямой,
и не в губы уже, как бы в пасть - я, только с рваной, избитой спиной,
и копает со дна эта страшная странная драга,
только катит во сне белопенный ревущий Бискай,
не в объём, а на плоскость - в равнину, в без край,
ты ж смеёшься и плачешь, услышав пророчество мага,
отступив на два шага ...

Хорошо бы на память все Книги Исходов прочесть,
под весёлые блюзы и стук отжигающих шпилек,
под которые стЕлена чистая, свежая жесть,
составляя Исходам в уме панегирик ...

Ты стоишь перед некой условной чертой,
этой вечной уже, залитой под тобой мерзлотой,
и спиной, и спиной - понимаешь, что сзади лишь враг,
как отшельник уходишь уже ни за что,
только тельник и душу порвёшь на все сто,
тут смеётся, не плачет продуманный маг,
наступая на шаг ...

Хорошо бы не солью питаться, а соком земли,
разжигая глаза изумительным солнечным блеском,
но святые навеки отсюда ушли
под стенанья с винтовочным треском ...

И горит, разжигаясь костёр, или знак, или купол,
в этом споре пустых, обезличенных кукол,
в череде нескончаемых сумрачных драк,
не найдёшь, не находишь, по-первой, приют,
только спермой со злобой плюют,
и заходится в крике озлобленный маг,
тут ступаешь на шаг ...

Не наденешь уже с рукавами актёрский хитон,
и проходят катрены сквозь жизни с боями,
разломав этот старый гнилой лонжерон,
и на спор с рубаями ...

Что-то скажет навскидку, в огляд Робеспьер,
может он бестелес, эшафот опустел,
может есть исторический слепленный брак,
и не мил белый свет, белый свет только сер,
зря строчил на равнину Вольтер,
ухмыляется тут одуревший с беспамятства маг,
отступая на шаг ...

Медный хор этих труб окружил Иерихон,
ноты тут же сдаются в тираж и в печать,
этот хор для окрестных поющих сторон
надо лишь здравосмысленно перекричать ...

И идёт, будто что-то впервые, на слом,
и пьянит и дурманит, как с водкою ром,
и исписаны красные стены, как стены рейхстага,
под оркестр винтовочных флейт
открывается гейт,
под стенанья уже уходящего мага,
тут ступай на три шага ...