***

Беснуются капли счастья в тоске, пустотою рваной,
своею оставшейся властью покрыл этот свет осанной,
во власти моей немного, там подданных вроде нет,
там окликают Бога и ночью дают обет,
там, если рвут, то сами, а рвутся уже всерьёз,
не окружают рвами, не задают вопрос,
молятся только честно, бьются, сорвав рубахи,
бродят, так повсеместно, не любят восторг и "ахи",
ставят гитару к горлу, струнами служат нервы,
если уже припёрло, если в отрыве первый,
если целуют - в губы, а обнимают крепко,
глушат медные трубы, гнётся плодами ветка,
там - на краю, не с краю - счёт своих в единицы,
не рубят, в судьбу играя, и не берут столицы,
кричат, чтоб никто не слышал, а струны и пальцы избиты,
к кому обращаешься - вышел, а козыри сразу биты,
пришедшего сразу зА-стол, нашедшего тут же в пророки,
каждый себе и пастор, каждый сжимает сроки,
бьются тоскою вены, гитарой связаны руки,
а залы - так это стены, а крики - так это звуки,
а золото - это слёзы, не спросят - "Камо грядеши?",
а фразы - так это дозы, и камнем забьют все бреши,
выходят из жанров и правил, не любят тоску и скуку,
каждый пророк там - Гавел, не говорят под руку,
рвут, так на три петли, душащий ворот рубахи,
и говорят сотри - ..... в небесах след летящей птахи ....

Михаил Анмашев.

***

Всё строится совсем наоборот, калейдоскоп меняет годовщины,
обратно шут и шутку не берёт, разглаживая на лице морщины ...
Политологию забрали иезуиты и скажет подвернувшийся прохожий -
"Шаламовы с Довлатовым забыты - с такой интеллигентской наглой рожей" ...

"Мы пили тут с ребятами вчерась и пели под любимую эстраду" -
марксистская теория сбылась с поправкой на погоду и браваду ...
Забыты острое словцо и анекдот, молчат шуты и острослов Балакирев,
и ржёт с небес премудрый Геродот - на вздор, белиберду, бардак и рёв ...

И день, как пустота и дребедень, как пошлая наружная реклама,
из нор и городов и деревень разносится сереющая гамма ...
Затишье в полумраке книг и спален, в задумчивости тающий дацан,
не понял ничего, но опечален - тот самый подвернувшийся пацан ...

И рукопись заброшена давно - там вымараны целые куски,
невымытое в прошлое окно - с безумия, с бездумия, с тоски ....
Забыты уж давно иллюминаты, а ВУЗы выдают непросвещённых,
сидят и пьют ненужные Сократы - без корочек, за неименьем оных ...

Проплакались впустую Пенелопы, и Вени отбубнили монолог,
опять за жизнь подсовывает свопы потешный, но безжалостый Сварог ...
В окне нет смыслов, сколько не смотри, и не разгонит спешно аспирин,
да не снаружи, лучше изнутри - затянутый и безнадёжный сплин ...

А лучший скульптор всё таки кубист - и лучший фрак, конечно же, шинель,
и скажет шут - сегодняшний артист - что лучше книги всё таки постель ...
Заварят тут и кто во что горазд - и сменит звук шипения дрожжей,
Педрилло амплуа не передаст - на звяканье заточенных ножей ...


Михаил Анмашев.