Песня ***

Пусть мелькают страницы недосказанных слов,
и слеза на реснице, как истерзанность ртов,
пусть сорвётся, сорвётся,
пусть ложатся на край,
если кто-то проснётся, прогнётся,
то беда невзначай!
Вот и всполохи бродят, будоражат в ночи,
со слезами проводят, не кричи, а молчи,
пусть утроит, утроит,
пусть его - облачай,
кто-то точно укроет, устроит,
и война невзначай!
Кто не знает печали, тот не знает и смех,
со слезами молчали и смеялись за всех,
пусть расстроет, расстроет,
пусть его - не качай,
кто-то маятник стронет, разгонит -
полюса невзначай!
Где-то там на вершинах не конец и не приз,
на надорванных спинах и срываются вниз,
пусть умолкнут, умолнут,
пусть его - не толкай,
круг разорван, разомкнут,
как ножом невзначай!
А с вершины тумана, как сырых облаков,
нам обмана, обмана, как несказанных слов,
пусть прольётся, прольётся,
пусть его - не мешай,
кто-то может проспится, проснётся
от слезы невзначай!
Будоражат лавины, будоражат слова,
не надорваны спины, нет подреза ножа,
пусть окатит, окатит,
пусть его - оглашай,
если кто-то заплачет, заплатит,
то расчёт невзначай!
Будто нам это надо, словно нам в перехлёст,
что награда, награда, если в рост, в полный рост,
пусть неймётся, неймётся,
пусть его - не рыдай,
если сердце порвётся, сотрётся,
не молчи, не прощай!

Михаил Анмашев

Песенка о страхе.

По тайге, да по болотам, где промёрзло всё насквозь,
шастал злобно живоглотом, рыскал жадно на авось,
непроспавшийся, похмельный - всё нутро себе прогреть,
плюнув на режим постельный, злобный, худенький медведь,
весь в шерстИ, в клочках немытых, ободрав кору с берёз,
вознамерился он сытых на-зуб пробовать всерьёз,
ох, как страшно за кустами - зарычит, покажет пасть,
в общем так, уже местами - не ходить, чтоб не пропасть!

А медведь в бору ярится - всех порву, неровен час,
я помог вам сотворится, значит в пищу вас припас,
подходите, да рядками, а рогатины в чулан,
страх прошёл меж мужиками - это вовсе не обман,
рассудили, толковали, спор пошёл на кулачках,
до кровянки торговали - кто тут первый на местах,
если что, кричат в запале, пустим баб наперерез,
в общем так растолковали - с ним нам лучше, нежель без!

Где уж тут до веселухи, скот немедля повели,
тут как взвыли потаскухи - можем всё, но за рубли,
в избах все забили щели, все засовы на упор,
тех, кто сильно надоели, быстро выгнали на двор,
все попрятались и скрылись, по болотам сгинул скот,
все ножи попритупились, чувства все - наоборот,
по углам зажгли лампады, лбом об пол стучат и вот -
все попрятались тут, гады, а в бору медведь - ревёт!

Что тут сделаешь не с пыла, как рассудишь не спеша,
если б было три на рыло, разнесли бы, всё круша,
но повырезали буйных, смелых кинули на лёд,
слов не знают не огульных, если шепчет - значит врёт,
сундуки позакрывали, не трясут уже мошнОй,
если, скажем, запевали, то уже за упокой,
кто с ума сошёл - тех в прорубь, если жив, то закричит,
а медведь уже как голубь, только слабенько рычит!

Но не верили скитальцам, очевидец - ты лукав,
перечли своих по пальцам, кто не свой - лишили прав,
наточили за оградой и поставили колЫ,
что нам будет под лампадой - и забили все дворы,
враз и наглухо прибили на гвоздях немедля дверь,
а шептаться запретили - ох, и страшен этот зверь,
в перегляд, а вдруг чужие, потихоньку по углам,
вмиг зарыли гробовые, чтобы значит, только нам!

Но тут шастал недалече за прикормом дед один,
он таков, ну как залечит - шасть и сразу в магазин,
белку бьёт, так в оба глаза, даже если не с руки,
закричал и без подсказа - что же вы, сибиряки,
повылазили из окон и змеёю из щелей,
выходи, ну кто не погань, вылезай кто посмелей,
разбуянился не в шутку - в каждом доме слышен вздох,
закрутил дед самокрутку и медведь в бору издох!

Вот и сказочка пропета, ну какие тут дела,
кто-то слышал что-то где-то - закусили удила,
кто-то тени испугался, кто-то слышал грозный рык,
я же сильно волновался - вдруг и дед бы не возник!


Михаил Анмашев.

***

Кто жил в цейтноте, в месиве, в горячке,
в немыслимой ответственности дней,
под яростью судьбы своей - гордячки
и раскалённых яростью огней,
кто жил, теряя, значимо и броско,
пережигая слабость и огонь,
гася свечу расплавленного воска
о собственную твёрдую ладонь,
кто жил упрямо, больно, вопреки,
лишь ухмыляясь весело и гордо,
и ледяную изморозь реки
бросая жестом в собственное горло,
кто бросил наугад, вслепую, вдаль
последнюю счастливую монету
и выбирал заточенную сталь
бесплатным приложением к сонету,
кто знал те песни, слепо, наизусть,
что открывают душу и улыбку,
тот так и жил, да ладно, ну и пусть -
без права на последнюю ошибку ...


Михаил Анмашев.