***

Менялись рамки, лица прели, всех поимённо надо знать,
текли весёлые апрели, в пристяжку с ними благодать.
Не знали толком смысла слова, лафеты цугом шли и шли,
и появлялся тот, кто снова пупом назначен был земли.
Под гром литавр и меди ветер и похоронных маршей гул
сержант божественно нам Пеппер пел про любовь и про загул.
И на бобинах в суете крутилось весело и жгуче,
что мы отчаянно, как все, бросались звёздами до кучи.
Они сгорали, долетев, лишь до вершин больших берёз,
а мы не плакали, успев, смеяться весело до слёз.
Но мы стояли и зверели, смотря на эту суету,
а напоследок песни пели про ту - пропавшую звезду.
Бросали женщин и монеты и нам казалось, что всегда
мы возвратимся, даром спеты все песни, где сгорит звезда?
Не рвали души, не страдали, чтоб на излом, вперекосяк,
мы больше что-то ожидали, пока источник не иссяк.
Таскали воду на себе, поили дыры в мирозданье,
своей сгорающей звезде несли поллитра на свиданье.
А пели только под гитару, кто знал её - герой и бог,
наощупь струны, как и пару, все подбирали, кто как мог.
Глушили водку из горлА - глушили "Голос" и "Свободу",
звезда тихонько померла, меняя ритмы небосвода.
Менялись разной дребеденью от дисков до самоиздата,
ну, а звезда, подкравшись тенью, уже тогда была поддата.
Бросая музыку в толпу, смеялись громко во всё горло,
звезду все видели во лбу, а к горлу уж тогда припёрло.
Но звёзды падали всё чаще, впустую, глупо, ни за чем,
любили всё сильнее, слаще, но заходили не ко всем.
Прошла романтика, как песня про ту - сгоревшую звезду,
она кричала - хоть ты тресни, а за собою уведу ...


Михаил Анмашев.