***

Я по канонам бился о стекло и прыгал в омут с верхнего предела,
я пил вино, чтоб по груди текло и каялся у левого придела,
не раз топил и истину в вине, казалось это проще, чем признаться,
я воевал с врагом своим во мне, чтоб не с кем было больше состязаться,
бросал монеты старые в моря, попасть пытаясь в морду урагана,
я понимал, что шепчутся не зря и спину прикрывал всем неустанно,
я ворот открывал на три петли и нараспашку жил, любил и верил,
и сам себе кричал - а ну, сотрИ, нарисовав в дворце хрустальном двери,
я обнимал не самых лучших женщин и ужинал частенько с подлецами,
экспромтом выдавал в лицо и речь им длиннющими и пьяными ночами,
я пересёк и вдоль и поперёк меридианы суш, морей, мистерий,
но не нашёл, которую б увлёк на широту душевных параллелей,
я видел виноватых без вины, я жал им руки нехотя и мОлча,
и видел тех, кто были прощены, улыбку на лице с издёвкой скорча,
я рвал бумаги, жёг в огне камина, прощаясь, как с друзьями, навсегда,
я видел, как податливая глина становится и камнем на года,
сминал каноны, шёл не в колее, на ровном спотыкался, в пропасть прыгал,
но не сжигал прочтённое во мне и не вгонял под переплёты игл ...


Михаил Анмашев

***

По снегу брюхом, по-пластунски и прыжками, натянутый как тонкая стрела,
уходит от погони за волками, уходит одиночка от ствола!
Раздуты ноздри, звуком стала пуля и воздух рвётся хрипом от прыжка,
на номерах стоят, слегка сутулясь, высчитывая время до рывка!
Уходит серой взвинченной пружиной, уходит, скаля зубы на стрелков,
заснеженной сереющей низиной уходит от охоты на волков!
Последний номер и ещё рывок, и выстрелы вдогонку, сил не хватит,
уходит одиночка на восток под пулями, которыми здесь платят!
По следу капли крови, значит вновь, пойдёт охота с окриком и гоном,
прольётся чья-то кровь, прольётся кровь с оскаленным неудержимым стоном!
Пойдёт охота на износ, охота вслед, а одиночка по-лесу плутая,
найдёт немало разных волчьих бед - в охоте человеческая стая!

Михаил Анмашев.